- Вы уверены, что окно на кухне закрыто? Пойдите и закройте. Слушайте только меня, - мужчина ворчливо повторяет это уже в четвертый раз, я послушно встаю, только чтобы успокоить его, выглядываю на кухню и снова возвращаюсь, прикрыв дверь.
Там на кухне и в санузле настоящий спецназ из Дома милосердия кузнеца Лобова драит плитку, шкафы, унитаз, печку. Запах стоит едкий. А потому закрыть окно - это всем нам крышка. Но зачем мужчине об этом знать? Ему готовят сюрприз.
Еще несколько лет назад Алексей был успешным банкиром, объездившим мир. С друзьями под стать - такими же обеспеченными и влиятельными. С любимой женщиной. Сегодня с ним по доброй воле осталась только Кошка, да и та норовит удрать.
- Ее так и зовут Кошка. Вы дверь в подъезд только закрывайте, а то убежит. Гуляет она, мужик ей нужен, - усмехается грустно Лешка, а Кошка в подтверждение утробно урчит, характерно выгибая спину и призывно задирая хвост.
У ее хозяина БАС - боковой амиотрофический склероз. Об этом диагнозе многие узнали благодаря знаменитому физику Стивену Хокингу. Болезнь запирает некогда абсолютно здорового человека в собственном теле. Теряется связь мозга с мышцами, отмирают ее проводники - нейроны. Как ребенок растет и учится держать голову, ползать, сидеть, ходить, бегать, так при этой болезни все идет в обратном порядке. Канатик жизни рвется не сразу, а нитка за ниткой. При этом голова остается ясной, болезнь не задевает интеллект, и человек до последнего мига понимает, что с ним происходит.
- Заметил, что начал спотыкаться о малейшее препятствие, казалось, заношу над ним ногу, ан нет... и падаю. Потом понял, что не могу ускориться, переходя дорогу. Что-то еще удавалось сделать усилием воли, но автоматизм движений ушел. А вскоре ушли и сами движения, - вспоминает мужчина, которому всего 62.
Дальше больше - он уже не мог сесть без посторонней помощи и добраться в туалет. Он смотрел на свои руки и ноги - они уже не подчинялись ему. Властный и вспыльчивый, про таких еще говорят «альфач», мужчина вдруг оказался совершенно беспомощным. Сейчас едва шевелятся пальцы рук, в которых он держит пульт управления кроватью-трансформером. А голосом дает команды «Алисе»: включи кондиционер, выключи свет, скажи - который час. Через какое-то время исчезнет и речь, она уже не слишком четкая. А потом - и дыхание…
Пока был в силах, Леша кинулся лечиться стволовыми клетками, угрохал миллионы сбережений, поверив рекламе, и остался ни с чем. От него не только «уходило» тело. Сначала оставила любимая, а затем и лучший друг, который, впрочем, дольше всех ухаживал за ним. Ежедневно приезжал, купал, кормил, переворачивал. А потом… ушел на СВО.
- Никому не нужен, когда кончаются деньги. Друзей больше нет, - мрачно заключает он.
Наверное, эта мысль думана-передумана им тысячи раз и в чем-то утешительна в своей горечи. А я почти уверена, что его друг - золотой человек. Он перед тем, как уехать в Донбасс, нашел, кто будет ухаживать за Лешкой. Так здесь и появился выездной «спецназ» из Дома милосердия кузнеца Лобова.
ПОСТОЯЛЬЦЫ БАЛЬНОГО ЗАЛА
Сам Дом милосердия кузнеца Лобова - под Ростовом Великим, в небольшом поселочке Поречье-Рыбное, в нем и двух тысяч жителей не наскребешь. Из достопримечательностей - разве что заброшенная пятиярусная колокольня у дороги, река со странным названием Сара и озеро с не менее странным именем - Неро.
В 1806 году купцы Устиновы построили тут усадьбу. В ней потом и богадельня была, и роддом. А теперь - Дом милосердия, где доживают свой век неизлечимо больные.
И вот что удивительно.
Место, где прощаются с жизнью, появилось из истории любви.
У врача Анастасии Ивановой в Поречье умирал от рака отец. Уходил тяжело. А когда похоронили, она сказала мужу Алексею, что никуда отсюда не уедет, - мать осталась одна, не справится. У мужа был бизнес в Ярославле. Он все бросил и остался с женой. Сейчас признается: иначе бы семью не сохранил.
- А кузнец Лобов при чем? - все не понимаю я.
- Он - местный. Остался без ноги. Потом - рак легких. А родных - никого. Он чем-то Насте отца напомнил. Взялась ухаживать за ним, разместила вот тут, на сестринских койках. Это же боли постоянные, лекарства нужны. Помогла нам Нюта Федермессер - глава фонда помощи хосписам «Вера» (дочка Веры Миллионщиковой, когда-то открывшей Первый московский хоспис. - Авт.), - вспоминает муж Насти.
Кузнец умер, а Дом милосердия назвали в память о нем. И теперь в бывших бальных залах и дамских комнатах, под высокими потолками с лепниной живут неизлечимые. Бесплатно, никто их сроками не ограничивает. Настя там - врач, ее муж Алексей - руководитель.
И стал Дом милосердия островком жизни всего поселка. Где-то народ хосписы обходит стороной - своего горя хватает, а тут он стал центром притяжения. На уютную террасу прибегает детвора - лепить, рисовать и просто попить чаю с постояльцами, а местные тетушки ходят сюда на фитнес и даже песни-танцы учиняют.
- Нюта однажды сказала: не может умереть поселок, в котором живет хоспис. Как в воду глядела! Здесь местные и работу нашли, и осмысленность жизни. Дети тут учатся сострадать, а не жить в своей скорлупе, где нет болезней и смерти, - рассуждает Алексей. - Раньше ведь как было на селе? Большие семьи под одной крышей, бабушки и дедушки старели, уходили при нас. А сейчас семьи этого лишены, молодежь не готова к тому, что их старики будут нуждаться в уходе, боятся к ним подойти.
Дому милосердия 7 лет, за это время у Леши и Насти родились четверо детей. Вот и энергетика хосписа!
КИМОНО НАИЗНАНКУ
Но не все больные хотят уходить в чужих стенах. Так и появился тот самый «спецназ» на выезде - патронажная служба.
- У кого-то есть заботливая родня, но в какой-то момент и она не справляется, тогда нужны мы. А бывает и так: бабушка лежит, по ней клопы скачут, памперс некому поменять, а дети и внуки в телефонах. Тогда мы настаиваем на том, чтобы ее забрать, - поясняет Алексей.
Утром попадаю на планерку. Адреса, диагнозы, назначения… А в финале решают, как перевести в Дом милосердия бывшего военного. У того рак губы, метастазы, уже не кушает сам и не возражает переехать под наблюдение. Но вот забота - есть кошка, оставить ее не хочет.
- Разлука ухудшит его состояние. Значит, размещаем обоих. Выберем комнату на первом этаже, кошке нужно постричь когти, и чтобы у соседей не было аллергии, - распоряжается Алексей.
А я не верю собственным ушам. Да неужели так бывает, чтобы и судьба кошки бралась во внимание?
Сегодня директор Дома милосердия в необычной роли - в хозяйственных перчатках надраивает кафель и унитаз у Лешки. Я-то думала, что патронажная служба: обезбол, перевязки, ну стакан воды подать. И представить не могла, чем занимается бригада на выезде.
Смотрю на взмокших медсестер, отмывающих кухню и санузел, и снова мысль: «Так не бывает!»
- Да, Леша уже не может пользоваться туалетом, но пусть знает, что в его доме чисто. Знаете, в Японии есть обычай: носить кимоно узором вовнутрь, главное, что хозяин знает о его красоте. Так и тут, - объясняет Алексей, вытирая пот.
В соседней комнате живет 93-летняя Лешкина мама - Зоя Васильевна. Горькая ирония: у нее глубокая деменция, но она может ходить, пусть и с ходунками, уже не понимая, кто она и где. Сын же все понимает, но неподвижен. Старушке меняют постель, переодевают, моют полы, и все это время она сжимает в руке затертый кошелек. Аж костяшки на пальцах побелели! А ну как украдут? Даже в ванну идет с кошельком.
Втроем Лешку усаживаем на кресло и везем в сияющую кухню. Он заметил преображения, хмыкнул удивленно, но выдавить из себя «спасибо» так и не смог.
Да этого тут и не ждут.
В паллиативной помощи в России ежегодно нуждаются более 1,5 млн человек
СБЕЖАТЬ ИЗ ДНЯ СУРКА
- Мало снять боль, ты спроси, когда человек в туалет ходил, почему есть не хочет и пить. Поэтому общаемся не только с больным, но и с его родней, друзьями. Хочешь не хочешь, погружаешься в семью. Бывает, нам заявляют: мы справляемся, от вас только - укол, чтобы не кричала. Смотрим, а там караул: бабушка который день лежит в своих нечистотах, - делится координатор Светлана Бочкова.
Света пришла в Дом милосердия из ресторанного бизнеса, где была начальником. Свадьбы, вечеринки - жизнь казалась бесконечным банкетом. В какой-то момент поняла: достало, больше не могу видеть пьяные морды. В любимой работе почувствовала полную бесполезность. А смысл вновь обрела, когда пришла в Дом милосердия.
- Бывает такой день тяжелый, столько пациентов. Вечером прихожу домой, а муж мне говорит, что его жизнь - сплошной День сурка, меняются только времена года. Знаешь, отвечаю, ты можешь сам сходить в туалет, сготовить любимую еду и кушать ее не через трубочку? А потом взять собаку и гулять с ней в лесу? Ты же счастливый человек! Сомневаешься? Давай волонтером к нам на один день?! Хоспис как ничто возвращает полноту жизни, - уверенно заявляет Света.
В ее телефоне фото любимых котов и собак перемешаны с фото пролежней, свищей и язв. Все это она заносит в карту больного. А «банкетный» опыт, как ни странно, теперь здорово помогает: организовать транспортировку человека, рассчитать время, чтобы успеть ко всем, поговорить с родней и научить ее помогать, а не наблюдать со стороны.
- Мои родные смеются: «Ты как малолетка! Вечно в телефоне!» А тут и переписка в рабочих чатах, и связь с родственниками пациентов. Даже, когда те уходят, остаемся с семьей, поддерживаем, - говорит Света, не отрываясь от телефона.
Тут же поступает звонок - умерла женщина, к которой они ездили несколько месяцев. А я думаю, сколько раз каждый в этой бригаде подобное слышал. Но голос Светы дрогнул, она терпеливо слушает рыдания в трубке, а потом долго утешает, дает советы.
УЖИН С ГОЛУБОЙ ЕЛЬЮ
Весь день мы, спасатели и спасители, мотаемся по бездорожью и грязи, ходим по чужим подъездам, трезвоним в двери и даже сами учимся их открывать, если хозяин не в силах встать с кровати. Сегодня у нас женщина с трофическими язвами, мужчина с раком, старушка с пролежнем. А еще - растерянные, испуганные родственники.
- Еще недавно мама обходилась без помощи в свои 77. Но вот упала, поломала ногу. И так неудачно: после больницы - пролежни. Мы с сестрой по очереди с работы отпрашиваемся, прибегаем памперс менять, покормить... Но вот обрабатывать раны боимся, - будто оправдывается крупная блондинка и выскакивает из спальни, как только начинается перевязка.
У ее мамы - огромный пролежень на крестце, из раны торчит кость. Итог долгого лежания в реанимации, куда не пускали родных. Но девочки нашего «спецназа» справляются с перевязкой, и все это у них выходит как-то без раздражения, с шутками-прибаутками. Откуда силы?
Возвращаемся в Дом милосердия уже вечером, и меня ведут по палатам. Тут и пациентки с ДЦП, которым когда-то ставили диагноз олигофрения, а теперь они пишут стихи. И молодая женщина с опухолью мозга, которую уже шесть раз оперировали. И улыбчивые бабушки, и паренек - пришел проведать свою маму.
- Каждый день соприкасаясь со смертью, учишься жизни. Иногда только тут наши жильцы примиряются с родными. Была история, когда к нам поступил мужчина с циррозом печени. Отличный айтишник был, которого все благодарили коньяком. Из-за пьянок ушла жена. Так вот, он у нас успел помириться и с ней, и с дочкой, а перед своим уходом попросил разрешения посадить голубую ель. На память о нем. Выбрал место и с дочкой сажал, - рассказывает Алексей, у него таких историй не на одну книгу.
А на террасе, где меня разместили, нахожу записку, придавленную конфеткой: «Юля, добрый вечер! Обед в холодильнике: суп, макароны и кисель. Ужин - девочки принесут. Микроволновка включена, пользуйтесь». Тут же на столе - новые поделки из глины, детские рисунки, в клетке уже дремлет канарейка. И в этой простой записке, да и во всем вокруг, столько любви и заботы, что подкатывают слезы. Но не отчаяния и горя, а какой-то полноты бытия. Я с аппетитом уминаю макароны, а из окна на меня смотрит голубая ель. Та самая.
0
12.00
